«Что воздам Тебе, Господи, за то, что Ты даровал мне милость родиться и воспитаться в Православной вере и Церкви, и в дорогом неоцененном отечестве, России, в которой издревле насаждена Православная Церковь. Благодарю и славлю Тебя, как могу, по благодати Твоей!»
Так написал в своем дневнике незадолго до кончины святой праведный Иоанн Кронштадтский, день памяти которого православный мир отмечает 2 января. Один из самых знаменитых святых ХХ века, чудотворец… Его праведная жизнь, его духовный подвиг – назидательный пример нам, потомкам.
"Чем чище сердце, тем оно просторнее"
Иоанн Кронштадтский
***
Иоанн Кронштадтский (настоящее имя Иоанн Ильич Сергиев) родился 19 октября 1829 года в селе Сура Пинежского уезда Архангельской губернии. В роду его отца были священники на протяжении 350 лет. Отец, Илья Михайлович, всю жизнь служил дьячком Никольской церкви села Сура. Не удивительно, что Иоанн решил стать приходским священником. В юные годы он стал свидетелем чуда: мальчик увидел в доме ангела, который успокоил ребенка и пообещал охранять его до конца жизни.
В 1851 году Иоанн Ильич Сергиев окончил Архангельскую духовную семинарию, а в 1855 году – Петербургскую духовную академию. Хотел принять монашество и поступить в миссионеры, чтобы проповедовать христианство народам Сибири и Америки. Но увидев, что жите - ли столицы «знают Христа не больше, чем дикари какой-нибудь Патагонии», он решил остаться здесь. Юному выпускнику предложили место священника в Кронштадтском Андреевском соборе. С тех пор он жил в Кронштадте, и вскоре люди забыли фамилию проповедника, называли отца Иоанна Кронштадтским. Сам батюшка чаще подписывался вторым именем. В Андреевском соборе Кронштадта Иоанн Сергиев прослужил 56 лет.
Скончался отец Иоанн 20 декабря 1908 года на восьмидесятом году жиз - ни. Несметная толпа сопровождала его тело из Кронштадта в Петербург, где он был похоронен в Иоанновском мона - стыре, им же основанном. Канонизирован он был лишь в 1964 году зарубежной церковью, а в 1989 – Московской патриархией.
В 1851 году Иоанн Ильич Сергиев окончил Архангельскую духовную семинарию, а в 1855 году – Петербургскую духовную академию. Хотел принять монашество и поступить в миссионеры, чтобы проповедовать христианство народам Сибири и Америки. Но увидев, что жите - ли столицы «знают Христа не больше, чем дикари какой-нибудь Патагонии», он решил остаться здесь. Юному выпускнику предложили место священника в Кронштадтском Андреевском соборе. С тех пор он жил в Кронштадте, и вскоре люди забыли фамилию проповедника, называли отца Иоанна Кронштадтским. Сам батюшка чаще подписывался вторым именем. В Андреевском соборе Кронштадта Иоанн Сергиев прослужил 56 лет.
Скончался отец Иоанн 20 декабря 1908 года на восьмидесятом году жиз - ни. Несметная толпа сопровождала его тело из Кронштадта в Петербург, где он был похоронен в Иоанновском мона - стыре, им же основанном. Канонизирован он был лишь в 1964 году зарубежной церковью, а в 1989 – Московской патриархией.
Биография
В дореволюционной России на приходах в основном служили женатые священники, поэтому, решив стать приходским священником, Иоанн Сергиев должен был жениться. Выбор пал на дочь протоиерея кронштадтского Андреевского собора Константина Несвицкого, Елизавету. Супруги приняли на себя подвиг девства, вели целомудренный образ жизни, воспитывали двух дочерей родной сестры Елизаветы.
Вставал отец Иоанн около четырех часов утра, после службы в кронштадтском соборе посещал приезжих и местных жителей. Кронштадт в то время представлял собой место административной высылки из столицы социальных маргиналов. Он по первому зову отправлялся в любые трущобы, молился у постели больного, исповедовал, причащал, соборовал, решал бытовые проблемы. Он искал и оплачивал врачей, покупал одежду, еду. Скромное жалование о. Иоанна почти целиком уходило на «особые случаи» – то болеют дети в рабочей семье, то надо поддержать вдову, то – инвалида. Часто перед возвращением батюшки со службы к его жене приходили соседи: «На, Лиза, обувку. Твой сегодня снова без сапог придет». – Сапоги оказывались отданными кому-нибудь из нищих. Церковное начальство сердилось на него за это, стало выдавать жалованье не ему, а жене, чтобы он не роздал его бедным.
Ежедневно Иоанн Кронштадтский отправлялся в Петербург. Летом на пароходе до Ораниенбаума, а зимой по льду на санях. В Петербурге посещал людей, просивших его о помощи, а также общественные мероприятия. Поздним вечером возвращался домой в Кронштадт и принимал исповедь в Андреевском соборе, она была очень продолжительной и часто длилась с часу или двух дня до двух часов ночи, а иногда отец Иоанн исповедовал до самой утренней службы. Возвращаясь домой, он обнаруживал, что его ожидает множество людей, а на рабочем столе, как обычно, сотни писем и телеграмм, и во всех – просьбы о помощи, о молитве за тяжело больных, о людях, попавших в беду… И он молился над каждым письмом, над каждой телеграммой. «Посторонней» беды для него не существовало. Не имел личного времени. Спал очень мало, не всегда даже 3-4 часа. В таком режиме он жил в течение нескольких десятилетий.
Вставал отец Иоанн около четырех часов утра, после службы в кронштадтском соборе посещал приезжих и местных жителей. Кронштадт в то время представлял собой место административной высылки из столицы социальных маргиналов. Он по первому зову отправлялся в любые трущобы, молился у постели больного, исповедовал, причащал, соборовал, решал бытовые проблемы. Он искал и оплачивал врачей, покупал одежду, еду. Скромное жалование о. Иоанна почти целиком уходило на «особые случаи» – то болеют дети в рабочей семье, то надо поддержать вдову, то – инвалида. Часто перед возвращением батюшки со службы к его жене приходили соседи: «На, Лиза, обувку. Твой сегодня снова без сапог придет». – Сапоги оказывались отданными кому-нибудь из нищих. Церковное начальство сердилось на него за это, стало выдавать жалованье не ему, а жене, чтобы он не роздал его бедным.
Ежедневно Иоанн Кронштадтский отправлялся в Петербург. Летом на пароходе до Ораниенбаума, а зимой по льду на санях. В Петербурге посещал людей, просивших его о помощи, а также общественные мероприятия. Поздним вечером возвращался домой в Кронштадт и принимал исповедь в Андреевском соборе, она была очень продолжительной и часто длилась с часу или двух дня до двух часов ночи, а иногда отец Иоанн исповедовал до самой утренней службы. Возвращаясь домой, он обнаруживал, что его ожидает множество людей, а на рабочем столе, как обычно, сотни писем и телеграмм, и во всех – просьбы о помощи, о молитве за тяжело больных, о людях, попавших в беду… И он молился над каждым письмом, над каждой телеграммой. «Посторонней» беды для него не существовало. Не имел личного времени. Спал очень мало, не всегда даже 3-4 часа. В таком режиме он жил в течение нескольких десятилетий.
И все-таки всероссийская слава пришла к Иоанну Кронштадтскому не как к благотворителю, а как к священнику.
Однажды некая старушка попросила его помолиться о выздоровлении больного: «Ты прямо проси у Бога, чтобы он исцелил». Отец Иоанн и вдруг почувствовал, что ему дается на это разрешение, и почти потребовал у Господа исцелить несчастного. На следующий день ему сказали, что тот полностью выздоровел. С этого момента по молитвам отца Иоанна стали происходить чудотворения. Слухи о чудесах быстро распространились, их стали публиковать и обсуждать в печати. К 1890-м отца Иоанна так почитали в народе, что всюду, где узнавали о его прибытии, собирались толпы. Его буквально разрывали на части – один раз в Риге разодрали рясу по кусочкам, на память. Когда он плыл куда-то на пароходе, толпы бежали за ним по берегу.
В его проповедях тема покаяния была одной из главных. Он и к себе был строг, и с пороками людей не мог смириться: вразумлял, обличал, звал всех ко Христу.
У Иоанна Кронштадтского был дар: его молитва была чрезвычайно сильна. Многие свидетельствуют, что такая мощная молитва, как у о. Иоанна, дается, может быть, одна на несколько миллионов. Но самое сильное впечатление на современников производило то, как батюшка исповедовал: сперва по многу часов, но, когда число причастников стало измеряться тысячами, индивидуально говорить с каждым стало невозможно. Тогда он обратился в Синод за разрешением проводить общую исповедь. И ему в порядке исключения это разрешили. Не - сколько тысяч человек одновременно, повинуясь его слову и молитве, переживали, оплакивали свои «тайные», каялись молча и открывали грехи во всеуслышание. Случалось, что плакал и сам о. Иоанн – за их души, сбитые с толку, оскверненные грехом…
Однажды некая старушка попросила его помолиться о выздоровлении больного: «Ты прямо проси у Бога, чтобы он исцелил». Отец Иоанн и вдруг почувствовал, что ему дается на это разрешение, и почти потребовал у Господа исцелить несчастного. На следующий день ему сказали, что тот полностью выздоровел. С этого момента по молитвам отца Иоанна стали происходить чудотворения. Слухи о чудесах быстро распространились, их стали публиковать и обсуждать в печати. К 1890-м отца Иоанна так почитали в народе, что всюду, где узнавали о его прибытии, собирались толпы. Его буквально разрывали на части – один раз в Риге разодрали рясу по кусочкам, на память. Когда он плыл куда-то на пароходе, толпы бежали за ним по берегу.
В его проповедях тема покаяния была одной из главных. Он и к себе был строг, и с пороками людей не мог смириться: вразумлял, обличал, звал всех ко Христу.
У Иоанна Кронштадтского был дар: его молитва была чрезвычайно сильна. Многие свидетельствуют, что такая мощная молитва, как у о. Иоанна, дается, может быть, одна на несколько миллионов. Но самое сильное впечатление на современников производило то, как батюшка исповедовал: сперва по многу часов, но, когда число причастников стало измеряться тысячами, индивидуально говорить с каждым стало невозможно. Тогда он обратился в Синод за разрешением проводить общую исповедь. И ему в порядке исключения это разрешили. Не - сколько тысяч человек одновременно, повинуясь его слову и молитве, переживали, оплакивали свои «тайные», каялись молча и открывали грехи во всеуслышание. Случалось, что плакал и сам о. Иоанн – за их души, сбитые с толку, оскверненные грехом…
Образ жизни
Письма и телеграммы о. Иоанну приходили в таком количестве, что Кронштадтская почта выделила для него особое отделение.
Более четверти века о. Иоанн преподавал в различных учебных заведениях Кронштадта, и жалованье, получаемое им как законоучителем, на протяжении всех лет шло исключительно на благотворительность и помощь бедным. К нему отовсюду стекались пожертвования. И он их тут же раздавал. Нищим, приютам, бедным монастырям… Однажды святой помог обратившимся к нему за помощью католикам: им нужен был колокол для костела, а Римо-католическая духовная коллегия на их запрос ответила молчанием. Отец Иоанн, не задумываясь, дал им столько, сколько было нужно, сказав: «Да славят они Бога».
Всех благодеяний святого перечислить невозможно. Этим, как сейчас бы сказали, «социальным служением» была пронизана вся его жизнь. Чего стоит один Дом трудолюбия, открытый в Кронштадте в 1882 году. Со временем Иоанн Ильич убедился, что социальная помощь – это не только решение сиюминутной проблемы. Одной из основных причин бедности кронштадтских мещан и приезжих, живущих «в сырости, в грязи, в духоте, в наготе, а часто и в голоде», он считал «недостаток труда». Дом трудолюбия – это была первая организация в России, которая одновременно занималась трудоустройством, учебно-воспитательной работой и благотворительностью. В Доме была собственная церковь, мастерские, начальная школа, сиротский приют, бесплатная амбулатория, курсы шитья и рукоделия, народная бесплатная читальня, странноприимный дом и народная дешевая столовая, где по праздникам отпускались бесплатные обеды. Вне зависимости от вероисповедания каждый нуждающийся мог получить там помощь.
Всех благодеяний святого перечислить невозможно. Этим, как сейчас бы сказали, «социальным служением» была пронизана вся его жизнь. Чего стоит один Дом трудолюбия, открытый в Кронштадте в 1882 году. Со временем Иоанн Ильич убедился, что социальная помощь – это не только решение сиюминутной проблемы. Одной из основных причин бедности кронштадтских мещан и приезжих, живущих «в сырости, в грязи, в духоте, в наготе, а часто и в голоде», он считал «недостаток труда». Дом трудолюбия – это была первая организация в России, которая одновременно занималась трудоустройством, учебно-воспитательной работой и благотворительностью. В Доме была собственная церковь, мастерские, начальная школа, сиротский приют, бесплатная амбулатория, курсы шитья и рукоделия, народная бесплатная читальня, странноприимный дом и народная дешевая столовая, где по праздникам отпускались бесплатные обеды. Вне зависимости от вероисповедания каждый нуждающийся мог получить там помощь.
Благотворительность
Можно было наблюдать такие сцены. Вот, хорошо одетая дама передает ему пакет, а он тут же благословляет его заплаканной женщине в стареньком платье. Первая невольно вскрикивает: «Да ведь там же пять тысяч рублей!» – по дореволюционному курсу сумма огромная, – а на это слышит тихое: «Вот ей-то они и понадобятся».
Покаяние
***
Может ли праведный человек иметь слабости? Трудно представить, что канонизированного святого может мучить мелкая зависть или жестокосердие. Однако из дневников Иоанна Кронштадтского мы видим не благостный хрестоматийный образ праведника, а живого человека – грешного и кающегося:
• Согрешил пред Господом сего 10-го октября нетерпением и озлоблением на прислугу Анну, в нашем доме воспитанную, за ее неисправность, за ее неприветливость и противодействие: два раза с досадою вырвал за волосы, и когда на крик ее прибежала жена, и ей грозил ударом. Согрешил пред Господом, кротким, долготерпеливым и многомилостивым. Сколько ко мне Господь долготерпелив и многомилостив! А я сколь нетерпелив и немилостив! (Прислуга топить печек доселе не хочет порядком, и пакостит, кладя небрежно и тесно дрова, коптит дымом часто комнаты: за это я на нее разгневался сильно и возмутился.)
• Незлобие нищего мальчика: я выдрал его по жестокосердию за волосы, но он снес этот дерзкий поступок мой с незлобием и все-таки не отставал от меня, ласкался ко мне. Предлог выдрать за волосы был тот, что он подстрекал другого мальчика купить вина и пить. Научи меня, Господи, детскому незлобию.
• От употребления вина ноги болят. Опыт.
• Прости мне, Господи, что я нарушил главизну закона Твоего – любовь к ближнему, и раздражился на слугу свою, и «дурой» назвал ее во гневе. Каюсь. Прости, исправь, не допусти до греха впредь.
• «Я завистник, ибо завидую своей братии, видя воздаваемые им почести и умноженное внешнее благосостояние, то есть богатство, умноженное и сохраненное чрез сбережение и не подаяние бедным». В другом месте он жалуется на священника, который работает меньше, а получает больше, чем он, а нищим не подает ничего.
А еще о.Иоанн курил и с этой привычкой боролся всю жизнь, хотя это в XIX веке это считалось допустимым для священника. Этой борьбой объясняются резкие высказывания против курения, нередко встречающиеся в его проповедях. Опираясь на эти высказывания, иоанниты (фанатичные почитатели Иоанна Кронштадтского) когда-то объявили курение смертным грехом.
Святость человека определяется не в этом мире…
• Согрешил пред Господом сего 10-го октября нетерпением и озлоблением на прислугу Анну, в нашем доме воспитанную, за ее неисправность, за ее неприветливость и противодействие: два раза с досадою вырвал за волосы, и когда на крик ее прибежала жена, и ей грозил ударом. Согрешил пред Господом, кротким, долготерпеливым и многомилостивым. Сколько ко мне Господь долготерпелив и многомилостив! А я сколь нетерпелив и немилостив! (Прислуга топить печек доселе не хочет порядком, и пакостит, кладя небрежно и тесно дрова, коптит дымом часто комнаты: за это я на нее разгневался сильно и возмутился.)
• Незлобие нищего мальчика: я выдрал его по жестокосердию за волосы, но он снес этот дерзкий поступок мой с незлобием и все-таки не отставал от меня, ласкался ко мне. Предлог выдрать за волосы был тот, что он подстрекал другого мальчика купить вина и пить. Научи меня, Господи, детскому незлобию.
• От употребления вина ноги болят. Опыт.
• Прости мне, Господи, что я нарушил главизну закона Твоего – любовь к ближнему, и раздражился на слугу свою, и «дурой» назвал ее во гневе. Каюсь. Прости, исправь, не допусти до греха впредь.
• «Я завистник, ибо завидую своей братии, видя воздаваемые им почести и умноженное внешнее благосостояние, то есть богатство, умноженное и сохраненное чрез сбережение и не подаяние бедным». В другом месте он жалуется на священника, который работает меньше, а получает больше, чем он, а нищим не подает ничего.
А еще о.Иоанн курил и с этой привычкой боролся всю жизнь, хотя это в XIX веке это считалось допустимым для священника. Этой борьбой объясняются резкие высказывания против курения, нередко встречающиеся в его проповедях. Опираясь на эти высказывания, иоанниты (фанатичные почитатели Иоанна Кронштадтского) когда-то объявили курение смертным грехом.
Святость человека определяется не в этом мире…
Ни что человеческое…
Иоанн Кронштадтский был неоднозначной фигурой в духовной жизни Российской империи второй половины XIX – начала ХХ вв. Его имя гремело по всей стране, вокруг него кипели нешуточные страсти.
• В народе его любили и почитали, безусловно верили ему. Он не просто достиг святости, он был практически среди народа признан святым еще при жизни. Иоанниты считали, что протоиерей Иоанн Сергиев – это Иисус Христос, пришедший на Землю вторично, чтобы судить мир. И за это критиковали отца Иоанна, злословили, что к нему тянутся только невежественные люди. Хотя его современники в своих письмах и воспоминаниях свидетельствуют, что к нему потоком шли люди всех сословий, бедные и богатые, простые и образованные, и крестьяне, и рабочие, и купцы, и учителя, и инженеры, и чиновники. В октябре 1894 года батюшка был приглашен в Ливадию к умирающему царю Александру III, и по просьбе государя возложил свои руки на его голову, утишая мучительную боль. Это пребывание (а также публикация в печати о событии) сделало его неуязвимым для критики.
Совмещал социальное служение и крайне правые взгляды. Он с юности был убежденным монархистом. Государственную думу считал органом, враждебным самодержавию, а значит, и России. А когда он в 1907 году был избран пожизненным почетным членом Союза Русского Народа, лично освятил хоругви Союза и поддерживал его материально, не осталось никого, кто относился бы к нему нейтрально. Либеральная интеллигенция негодовала, считала его реакционером и черносотенцем.
• Благотворительная деятельность отца Иоанна исчислялась миллионами рублей в год. Его упрекали в том, что он делает это неискренне, а напоказ.
• Его считали рупором церковного мракобесия за призыв запретить религиозно-публицистические (не художественные!) сочинения Льва Толстого, а в личном архивном фонде Иоанна Кронштадтского есть множество писем от родителей, которые просят спасти их детей от лжеучений Толстого.
• В народе его любили и почитали, безусловно верили ему. Он не просто достиг святости, он был практически среди народа признан святым еще при жизни. Иоанниты считали, что протоиерей Иоанн Сергиев – это Иисус Христос, пришедший на Землю вторично, чтобы судить мир. И за это критиковали отца Иоанна, злословили, что к нему тянутся только невежественные люди. Хотя его современники в своих письмах и воспоминаниях свидетельствуют, что к нему потоком шли люди всех сословий, бедные и богатые, простые и образованные, и крестьяне, и рабочие, и купцы, и учителя, и инженеры, и чиновники. В октябре 1894 года батюшка был приглашен в Ливадию к умирающему царю Александру III, и по просьбе государя возложил свои руки на его голову, утишая мучительную боль. Это пребывание (а также публикация в печати о событии) сделало его неуязвимым для критики.
Совмещал социальное служение и крайне правые взгляды. Он с юности был убежденным монархистом. Государственную думу считал органом, враждебным самодержавию, а значит, и России. А когда он в 1907 году был избран пожизненным почетным членом Союза Русского Народа, лично освятил хоругви Союза и поддерживал его материально, не осталось никого, кто относился бы к нему нейтрально. Либеральная интеллигенция негодовала, считала его реакционером и черносотенцем.
• Благотворительная деятельность отца Иоанна исчислялась миллионами рублей в год. Его упрекали в том, что он делает это неискренне, а напоказ.
• Его считали рупором церковного мракобесия за призыв запретить религиозно-публицистические (не художественные!) сочинения Льва Толстого, а в личном архивном фонде Иоанна Кронштадтского есть множество писем от родителей, которые просят спасти их детей от лжеучений Толстого.
Неоднозначная фигура
В рассуждениях и пророчествах Иоанна Кронштадтского доставалось властям и думцам, либералам и интеллигенции, журналистам и духовенству. Его духовный дневник, составивший книгу «Моя жизнь во Христе», – образец необыкновенно требовательного к себе отношения, глубокого покаяния, важного для любого верующего человека.
Духовное наследие
Можно было наблюдать такие сцены. Вот, хорошо одетая дама передает ему пакет, а он тут же благословляет его заплаканной женщине в стареньком платье. Первая невольно вскрикивает: «Да ведь там же пять тысяч рублей!» – по дореволюционному курсу сумма огромная, – а на это слышит тихое: «Вот ей-то они и понадобятся».
Не верь в приметы, и они не будут сбываться!
Нужно любить всякого человека, и в грехе его, и в позоре его. Не нужно смешивать человека – этот образ Божий – со злом, которое в нем.
Люби без размышления: любовь проста. Любовь никогда не ошибется.
Наука наук – побеждать грех, в нас живущий.
Молитва принужденная развивает ханжество.
Молитвою часто называют то, что вовсе не есть молитва: сходил в церковь, постоял, посмотрел на иконы, или прежде на людей, на их лица, наряды, – говорит: помолился Богу; постоял дома пред иконою, покивал головою, проговорил заученные слова без понимания и сочувствия, – говорит: помолился Богу.
Чем чище сердце, тем оно просторнее, тем более вмещает в себе любимых.
Как сладки плоды доброго причащения: всю душу проникает радость и мир, и все кругом так приятно, хорошо, как будто все тебе улыбается!
Имей всегда Бога пред глазами и не упускай Его никогда из виду. Ты всегда будешь победителем.
Россия мятется, страдает, мучается от кровавой внутренней борьбы, от безбожия, крайнего упадка нравов. Злые времена! Люди обратились в зверей, даже в злых духов. Жизнь обыденная воссмердела всякими грехами. Вероотступничество, неведение Бога, богохульство, особенно в ученом сословии, сделались как бы повальными, общими. Разврат вошел в ежедневный обычай, печать и литература пропитаны соблазном. Тем именно и страдает ныне русское общество, что оно помешано на всяких свободах, превратно понятых, творит всякие несуразности, нелепости и гоняется за новомодным образом правления, к которому оно совершенно неспособно.
Я предвижу восстановление мощной России, еще более сильной и могучей. На костях мучеников, как на крепком фундаменте, будет воздвигнута Русь новая – по старому образцу; крепкая своей верою во Христа Бога и во Святую Троицу! И будет по завету святого князя Владимира – как единая Церковь! Перестали понимать русские люди, что такое Русь: она есть подножие Престола Господня! Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский.
Не верь в приметы, и они не будут сбываться!
Нужно любить всякого человека, и в грехе его, и в позоре его. Не нужно смешивать человека – этот образ Божий – со злом, которое в нем.
Люби без размышления: любовь проста. Любовь никогда не ошибется.
Наука наук – побеждать грех, в нас живущий.
Молитва принужденная развивает ханжество.
Молитвою часто называют то, что вовсе не есть молитва: сходил в церковь, постоял, посмотрел на иконы, или прежде на людей, на их лица, наряды, – говорит: помолился Богу; постоял дома пред иконою, покивал головою, проговорил заученные слова без понимания и сочувствия, – говорит: помолился Богу.
Чем чище сердце, тем оно просторнее, тем более вмещает в себе любимых.
Как сладки плоды доброго причащения: всю душу проникает радость и мир, и все кругом так приятно, хорошо, как будто все тебе улыбается!
Имей всегда Бога пред глазами и не упускай Его никогда из виду. Ты всегда будешь победителем.
Россия мятется, страдает, мучается от кровавой внутренней борьбы, от безбожия, крайнего упадка нравов. Злые времена! Люди обратились в зверей, даже в злых духов. Жизнь обыденная воссмердела всякими грехами. Вероотступничество, неведение Бога, богохульство, особенно в ученом сословии, сделались как бы повальными, общими. Разврат вошел в ежедневный обычай, печать и литература пропитаны соблазном. Тем именно и страдает ныне русское общество, что оно помешано на всяких свободах, превратно понятых, творит всякие несуразности, нелепости и гоняется за новомодным образом правления, к которому оно совершенно неспособно.
Я предвижу восстановление мощной России, еще более сильной и могучей. На костях мучеников, как на крепком фундаменте, будет воздвигнута Русь новая – по старому образцу; крепкая своей верою во Христа Бога и во Святую Троицу! И будет по завету святого князя Владимира – как единая Церковь! Перестали понимать русские люди, что такое Русь: она есть подножие Престола Господня! Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский.