ЧУМА
Встретились как-то на дороге паломник и Чума.
— Куда идешь? — спросила чума.
— В Мекку, поклониться святым местам. А ты?
— В Багдад, забрать пять тысяч человек, — ответила Чума.
Разошлись они; а через год на той же дороге встретились снова.
— А ведь ты обманула меня, — сказал Чуме паломник. — Ты говорила, что заберешь в Багдаде пять тысяч человек, а сама взяла пятьдесят пять тысяч!
— Нет, — ответила Чума, — я сказала правду. Я была в Багдаде и забрала свои пять тысяч. Остальные умерли от страха.
ХРАБРЫЙ ФАКИР
Однажды купец спросил факира:
— Почему ты не боишься держать змею за пазухой? Наверное, ты очень храбрый человек?
— Видишь ли, — ответил факир, — бывают три вида храбрости: первая —
когда храбрец не представляет размера опасности и поэтому не чувствует страха; вторая — когда храбрец представляет размер опасности, но пересиливает свой страх. А третий вид храбрости — это храбрость знания, когда благодаря знанию ты не боишься. А человек, не посвященный в тонкости дела, считает тебя храбрецом. Поэтому я не боюсь.
БЕЗ НАДЕЖДЫ И СТРАХА
Как-то философу Демонакту задали вопрос:
— Как, по твоему мнению, можно определить счастье?
— Счастлив только свободный.
Когда ему возразили, что свободных много, он сказал:
— Но свободным я считаю того, кто ни на что не надеется и ничего не боится.
— Но таких людей нет. Ведь все мы, до единого, по большей части находимся в рабстве у надежды и страха.
— Но, — заметил Демонакт, — если ты поразмыслишь над делами человеческими, найдешь, что они не заслуживают ни надежды, ни страха. Ведь все вообще проходит — и печали и радости.
ХРАБРОСТЬ
К одному мудрецу пришел человек, почитавший себя храбрым.
— А что, почтенный, — сказал он, — я вот много сражался и обращал в бегство врагов моих. И мышцы мои, как скала. Ты же и ученики твои слабы и боязливы. Нет в вас храбрости, не много ее отпущено вам Богом. А научить ей нельзя.
— Стреляешь ли ты из лука? — спросил мудрец.
— Да, вот, смотри!
Человек натянул лук и выстрелил три раза подряд, так что вторая стрела догнала первую, а третья попала во вторую.
— Ты искусный стрелок, — сказал мудрец. — И все же это — не совершенное искусство, и храбрость твоя — не совершенная храбрость.
— Докажи, иначе поплатишься жизнью за свои слова! — взревел разъяренный «храбрец», хватаясь за рукоять меча.
— Что ж, пойдем со мной, и я покажу тебе разницу. Ты узнаешь, что такое совершенство без искусства. Мудрец привел человека на край пропасти, дно которой невозможно было разглядеть — столь глубока была пропасть.
Мудрец встал на самом краю, так что пятки его повисли в воздухе, и позвал человека:
— Встань рядом со мной.
Но тот лишь взглянул за край, побледнел и упал на землю, покрывшись холодным потом.
— Настоящий человек не меняется от того, глядит ли он на синее небо или смотрит вниз на отвесные склоны обрыва, — услышал храбрец голос мудреца, — встречает ли он демонов или беседует с ангелами. А ты жмуришься от страха, как дитя. Опасность — не в пропасти. Она — в тебе самом.
Встретились как-то на дороге паломник и Чума.
— Куда идешь? — спросила чума.
— В Мекку, поклониться святым местам. А ты?
— В Багдад, забрать пять тысяч человек, — ответила Чума.
Разошлись они; а через год на той же дороге встретились снова.
— А ведь ты обманула меня, — сказал Чуме паломник. — Ты говорила, что заберешь в Багдаде пять тысяч человек, а сама взяла пятьдесят пять тысяч!
— Нет, — ответила Чума, — я сказала правду. Я была в Багдаде и забрала свои пять тысяч. Остальные умерли от страха.
ХРАБРЫЙ ФАКИР
Однажды купец спросил факира:
— Почему ты не боишься держать змею за пазухой? Наверное, ты очень храбрый человек?
— Видишь ли, — ответил факир, — бывают три вида храбрости: первая —
когда храбрец не представляет размера опасности и поэтому не чувствует страха; вторая — когда храбрец представляет размер опасности, но пересиливает свой страх. А третий вид храбрости — это храбрость знания, когда благодаря знанию ты не боишься. А человек, не посвященный в тонкости дела, считает тебя храбрецом. Поэтому я не боюсь.
БЕЗ НАДЕЖДЫ И СТРАХА
Как-то философу Демонакту задали вопрос:
— Как, по твоему мнению, можно определить счастье?
— Счастлив только свободный.
Когда ему возразили, что свободных много, он сказал:
— Но свободным я считаю того, кто ни на что не надеется и ничего не боится.
— Но таких людей нет. Ведь все мы, до единого, по большей части находимся в рабстве у надежды и страха.
— Но, — заметил Демонакт, — если ты поразмыслишь над делами человеческими, найдешь, что они не заслуживают ни надежды, ни страха. Ведь все вообще проходит — и печали и радости.
ХРАБРОСТЬ
К одному мудрецу пришел человек, почитавший себя храбрым.
— А что, почтенный, — сказал он, — я вот много сражался и обращал в бегство врагов моих. И мышцы мои, как скала. Ты же и ученики твои слабы и боязливы. Нет в вас храбрости, не много ее отпущено вам Богом. А научить ей нельзя.
— Стреляешь ли ты из лука? — спросил мудрец.
— Да, вот, смотри!
Человек натянул лук и выстрелил три раза подряд, так что вторая стрела догнала первую, а третья попала во вторую.
— Ты искусный стрелок, — сказал мудрец. — И все же это — не совершенное искусство, и храбрость твоя — не совершенная храбрость.
— Докажи, иначе поплатишься жизнью за свои слова! — взревел разъяренный «храбрец», хватаясь за рукоять меча.
— Что ж, пойдем со мной, и я покажу тебе разницу. Ты узнаешь, что такое совершенство без искусства. Мудрец привел человека на край пропасти, дно которой невозможно было разглядеть — столь глубока была пропасть.
Мудрец встал на самом краю, так что пятки его повисли в воздухе, и позвал человека:
— Встань рядом со мной.
Но тот лишь взглянул за край, побледнел и упал на землю, покрывшись холодным потом.
— Настоящий человек не меняется от того, глядит ли он на синее небо или смотрит вниз на отвесные склоны обрыва, — услышал храбрец голос мудреца, — встречает ли он демонов или беседует с ангелами. А ты жмуришься от страха, как дитя. Опасность — не в пропасти. Она — в тебе самом.
"Мудрые притчи
о смелости и храбрости"
о смелости и храбрости"
***
Все мы склонны переосмысливать историю с позиций современности. Меж тем, вещи, которые нас волнуют сегодня, в корне своем остаются неизменными на протяжении столетий: верность, любовь, одиночество и, конечно, страхи. Житейской мудрости нас по-прежнему могут научить старинные притчи, ведь наши нравственные принципы, по которым мы делаем свой выбор, не меняются со временем. Не должны, по крайней мере…