В дореволюционной России ежегодно к Рождеству многочисленные журналы и газеты публиковали святочные рассказы. Для читателей они становились долгожданным подарком к празднику, их ждали, их читали в семейном кругу все – от мала до велика. Термин «святочный» появился в 1826 году после публикации в журнале «Русский телеграф» «Святочных рассказов» Николая Алексеевича Полевого. Герои произведения – пожилые москвичи, старые друзья, которые в сочельник вспоминают про то, как в старину широко и весело праздновались святки. Предлагаем вниманию читателей один из святочных рассказов Н. С. Лескова, впервые опубликованных в 1883 году. «От святочного рассказа непременно требуется, чтобы он был приурочен к событиям святочного вечера – от Рождества до Крещенья, чтобы он был сколько-нибудь фантастичен, имел какую-нибудь мораль... и, наконец – чтобы он оканчивался непременно весело», – так считал писатель.
"Воскресный день"
№6 за 1899 год. Отрывки. Место чуду
***
В конце XIX века в России стали издаваться духовно-назидательные журналы, популярностью своей быстро потеснившие самые востребованные светские иллюстрированные развлекательные издания. Что же так увлекало читателей? Какими темами они утоляли свой «голод духовный»? И так ли далеки эти темы от нашей с вами жизни?
Журнал «Воскресный день» издавался в 1887-1917 гг. в Москве с подзаголовком «Иллюстрированный журнал для чтения в христианской семье». В первый год выходил два раза в месяц, с 1888 г. еженедельно. Бессменным редактором-издателем был священник Симеон Уваров (1844-1918), служивший в Троицкой церкви в Кожевниках, а с 1894 г. в Никольской церкви на Мясницкой улице. В № 1 за 1887 г. он писал о своем начинании: «Предназначенный для каждого класса общества, доставляя интересное чтение для людей образованных, журнал имеет в виду преимущественно христианскую семью и школу».
В первые годы с журналом сотрудничали М. В. Толстой, Д. Ф. Голубинский, священник Петр Шумов, протоирей Михаил Хитров и др. Публиковались очерки и рассказы из библейской, всеобщей, русской церковной и гражданской истории, жизнеописания служителей Церкви, исследования, повести, стихотворения, воспоминания… Мы начинаем наше знакомство с историческим альманахом «Воскресный день» с трех удивительных отрывков.
Журнал «Воскресный день» издавался в 1887-1917 гг. в Москве с подзаголовком «Иллюстрированный журнал для чтения в христианской семье». В первый год выходил два раза в месяц, с 1888 г. еженедельно. Бессменным редактором-издателем был священник Симеон Уваров (1844-1918), служивший в Троицкой церкви в Кожевниках, а с 1894 г. в Никольской церкви на Мясницкой улице. В № 1 за 1887 г. он писал о своем начинании: «Предназначенный для каждого класса общества, доставляя интересное чтение для людей образованных, журнал имеет в виду преимущественно христианскую семью и школу».
В первые годы с журналом сотрудничали М. В. Толстой, Д. Ф. Голубинский, священник Петр Шумов, протоирей Михаил Хитров и др. Публиковались очерки и рассказы из библейской, всеобщей, русской церковной и гражданской истории, жизнеописания служителей Церкви, исследования, повести, стихотворения, воспоминания… Мы начинаем наше знакомство с историческим альманахом «Воскресный день» с трех удивительных отрывков.
Испытание. Что труднее переносить – физическую или душевную боль? Ответ на такой вопрос дает следующий рассказ: один персидский шах тоже старался разрешить этот вопрос, но был иного мнения, нежели его визирь. Монарх считал более сильной боль физическую, министр – душевную. И вот, чтобы на практике убедить монарха в справедливости своих взглядов, великий визирь запер ягненка, которому раньше была причинена рана, в отдельную клетку. Другого, здорового, ягненка заключил в большую клетку, где был на короткой цепи привязан тигр таким образом, что он мог кидаться на ягненка, но не мог коснуться его. Обоим ягнятам давали пищу вдоволь. Когда на другой день подошли к ягнятам, то кормушка раненого ягненка оказалась совершенно пустою, ягненок же, который находился в клетке с тигром, не только не дотронулся до корма, но издох от страха.
Разные известия
Няня не обманула: ночь пролетела как краткое мгновение, которого я и не заметил, и бабушка уже стояла над моею кроваткою в своем большом чепце с рюшевыми мармотками и держала в своих белых руках новенькую, чистую серебряную монету, отбитую в самом полном и превосходном калибре.
– Ну, вот тебе беспереводный рубль, – сказала она. Бери его и поезжай в церковь. После обедни мы, старики, зайдем к батюшке, отцу Василию, пить чай, а ты один, – совершенно один, – можешь идти на ярмарку и покупать все, что ты сам захочешь. Ты сторгуешь вещь, опустишь руку в карман и выдашь свой рубль, а он опять очутится в твоем же кармане.
В 1893 году в селе Бравине, Новоржевского уезда, Псковской губернии, произошел следующий, сколько памятный, столько же и печальный факт. 20-го ноября был произведен обмер церковной земли, по распоряжению епархиального начальства, частным землемером г. Новоржева – П. Новиковым. К сему обмеру последним были приглашены понятые, в числе 9 человек, из разных деревень гривинского прихода, и 2 крестьянина из деревни Степанькино, Гривинской волости, Аким Антипов и Василий Михайлов, которые, быв на меже с юго-восточной стороны церковной земли, при всех оспаривали владение землей причтом в количестве 50 дес., находя в последнем 1 дес. и 574 саж. принадлежащей им земли, а потому указывали, что межа церковной земли должна следовать по такому-то направлению (менее на 1 дес. 574 саж.), а не по такому, каким пользуется причт.
На все увещевания священника и убеждения посторонних лиц, достоверно знающих церковные земли межи со всех сторон, что последняя в 1863 году была нарезана беспрекословно со стороны смежных владельцев, что они при нарезке таковой земли не были и только, по-видимому, одна причина к оспариванию – иметь побольше земли, Антипов и Михайлов остались непреклонными, вследствие чего 1 дес. 574 саж. отрезаны в их пользование. Во все время обмера земли погода стояла прекрасная: солнце сияло и своим светом обливало всех присутствующих в столь глубокое осеннее время. И только к вечеру, окончив дело, все вместе с землемером зашли в дом священника, немного отдохнуть от дневных трудов, подкрепить себя пищею и затем проститься, при возвращении домой. Вдруг через несколько минут, как бы по указанию свыше, открылась ненастная погода: сияющее дотоле солнце вдруг померкло, явилась никогда не виданная снежная вьюга с чрезвычайно порывистым северным ветром, так что в весьма короткое время нанесло груды снега в селе Гривине, что, очевидно, препятствовало возвращению домой понятых и двух спорящих крестьян. Все в этом видели что-то особенное, предсказывали необыкновенное, но все-таки решились, кроме землемера, отправиться домой, испросив на то благословение священника. Но при этом Антипов и Михайлов с гордостью и самохвальством сказали: «Нам ничто нипочем, мы и в Гривине как дома». Отправились. К позднему вечеру снежная вьюга сменилась сильным морозом с северо-восточным ветром. И вот теперь-то открылось Божье наказание! Спорящие крестьяне из Гривина, как оказалось, сначала шли вместе, но потом, будучи не в состоянии противиться порывистому ветру с морозом, невольно разлучились друг от друга: один из них, Антипов, упав на землю, замерз на гривинском поле, отойдя не более версты от Гривина, а другой, Михайлов, – на своей земле, в половине версты от своей деревни. Родные ждут и не дождутся их возвращения из Гривина. Сын первого уже ночью стал разыскивать отца и, идя дорогою к Гривину, нашел снегом занесенный труп, в коем узнал своего соседа Михайлова.
Сердце искавшего сильно забилось и как бы замерло при этом: «Не постигла ли такая участь и моего отца?» Затем, ускорив шаги при сильном морозе, он пришел в деревню Гривино с заявлением о несчастье, постигшем его соседа, и вместе с просьбою о помощи в розыске своего отца. Крестьяне сердечно отозвались на просьбу и уже перед светом 21 ноября нашли его отца на пригорке своей надельной земли скорченным и также замерзшим. Пришлось обратиться к полиции за дозволением похоронить неожиданно замерзших.
Печальная картина представилась глазам зрителей и соседей 22 ноября: два гроба с останками несчастно умерших в зрелых летах людей несены в тихое земное пристанище – св. храм, с раздирающими душу воплями.
Такая несчастная кончина указанных крестьян, зло погибших за неправду, навела ужас и страх на прихожан, видевших в этом Божье наказание за неправильное присвоение кусочка церковной земли.
Понятые же из разных и дальних деревень возвратились домой благополучно.
В настоящее время указанный кусочек земли (1 дес. 574 саж.) мало приносит пользы крестьянам деревни Степанькино: то впусте лежит, то за бесценок продается желающим купить, а посеянный иногда на ней хлеб плохо родится, напоминая всякому прохожему: «Не захватывай церковной земли, Бог накажет видимо и пользы нет!»
Села Гривина Псковск г. священник Иоанн Колосов.
– Ну, вот тебе беспереводный рубль, – сказала она. Бери его и поезжай в церковь. После обедни мы, старики, зайдем к батюшке, отцу Василию, пить чай, а ты один, – совершенно один, – можешь идти на ярмарку и покупать все, что ты сам захочешь. Ты сторгуешь вещь, опустишь руку в карман и выдашь свой рубль, а он опять очутится в твоем же кармане.
В 1893 году в селе Бравине, Новоржевского уезда, Псковской губернии, произошел следующий, сколько памятный, столько же и печальный факт. 20-го ноября был произведен обмер церковной земли, по распоряжению епархиального начальства, частным землемером г. Новоржева – П. Новиковым. К сему обмеру последним были приглашены понятые, в числе 9 человек, из разных деревень гривинского прихода, и 2 крестьянина из деревни Степанькино, Гривинской волости, Аким Антипов и Василий Михайлов, которые, быв на меже с юго-восточной стороны церковной земли, при всех оспаривали владение землей причтом в количестве 50 дес., находя в последнем 1 дес. и 574 саж. принадлежащей им земли, а потому указывали, что межа церковной земли должна следовать по такому-то направлению (менее на 1 дес. 574 саж.), а не по такому, каким пользуется причт.
На все увещевания священника и убеждения посторонних лиц, достоверно знающих церковные земли межи со всех сторон, что последняя в 1863 году была нарезана беспрекословно со стороны смежных владельцев, что они при нарезке таковой земли не были и только, по-видимому, одна причина к оспариванию – иметь побольше земли, Антипов и Михайлов остались непреклонными, вследствие чего 1 дес. 574 саж. отрезаны в их пользование. Во все время обмера земли погода стояла прекрасная: солнце сияло и своим светом обливало всех присутствующих в столь глубокое осеннее время. И только к вечеру, окончив дело, все вместе с землемером зашли в дом священника, немного отдохнуть от дневных трудов, подкрепить себя пищею и затем проститься, при возвращении домой. Вдруг через несколько минут, как бы по указанию свыше, открылась ненастная погода: сияющее дотоле солнце вдруг померкло, явилась никогда не виданная снежная вьюга с чрезвычайно порывистым северным ветром, так что в весьма короткое время нанесло груды снега в селе Гривине, что, очевидно, препятствовало возвращению домой понятых и двух спорящих крестьян. Все в этом видели что-то особенное, предсказывали необыкновенное, но все-таки решились, кроме землемера, отправиться домой, испросив на то благословение священника. Но при этом Антипов и Михайлов с гордостью и самохвальством сказали: «Нам ничто нипочем, мы и в Гривине как дома». Отправились. К позднему вечеру снежная вьюга сменилась сильным морозом с северо-восточным ветром. И вот теперь-то открылось Божье наказание! Спорящие крестьяне из Гривина, как оказалось, сначала шли вместе, но потом, будучи не в состоянии противиться порывистому ветру с морозом, невольно разлучились друг от друга: один из них, Антипов, упав на землю, замерз на гривинском поле, отойдя не более версты от Гривина, а другой, Михайлов, – на своей земле, в половине версты от своей деревни. Родные ждут и не дождутся их возвращения из Гривина. Сын первого уже ночью стал разыскивать отца и, идя дорогою к Гривину, нашел снегом занесенный труп, в коем узнал своего соседа Михайлова.
Сердце искавшего сильно забилось и как бы замерло при этом: «Не постигла ли такая участь и моего отца?» Затем, ускорив шаги при сильном морозе, он пришел в деревню Гривино с заявлением о несчастье, постигшем его соседа, и вместе с просьбою о помощи в розыске своего отца. Крестьяне сердечно отозвались на просьбу и уже перед светом 21 ноября нашли его отца на пригорке своей надельной земли скорченным и также замерзшим. Пришлось обратиться к полиции за дозволением похоронить неожиданно замерзших.
Печальная картина представилась глазам зрителей и соседей 22 ноября: два гроба с останками несчастно умерших в зрелых летах людей несены в тихое земное пристанище – св. храм, с раздирающими душу воплями.
Такая несчастная кончина указанных крестьян, зло погибших за неправду, навела ужас и страх на прихожан, видевших в этом Божье наказание за неправильное присвоение кусочка церковной земли.
Понятые же из разных и дальних деревень возвратились домой благополучно.
В настоящее время указанный кусочек земли (1 дес. 574 саж.) мало приносит пользы крестьянам деревни Степанькино: то впусте лежит, то за бесценок продается желающим купить, а посеянный иногда на ней хлеб плохо родится, напоминая всякому прохожему: «Не захватывай церковной земли, Бог накажет видимо и пользы нет!»
Села Гривина Псковск г. священник Иоанн Колосов.
Божье наказание
– Да, говорю, – я уже все знаю. А сам зажал рубль в ладонь и держу его как можно крепче. А бабушка продолжает:
– Рубль возвращается, это правда. Это его хорошее свойство, – его также нельзя и потерять; но зато у него есть другое свойство, очень невыгодное: неразменный рубль не переведется в твоем кармане до тех пор, пока ты будешь покупать на него вещи, тебе или другим людям нужные или полезные, но раз, что ты изведешь хоть один грош на полную бесполезность – твой рубль в то же мгновение исчезнет.
– О, – говорю, – бабушка, я вам очень благодарен, что вы мне это сказали; но поверьте, я уж не так мал, чтобы не понять, что на свете полезно и что бесполезно.
Бабушка покачала головою и, улыбаясь, сказала, что она сомневается; но я ее уверил, что знаю, как надо жить при богатом положении.
– Прекрасно, – сказала бабушка, – но, однако, ты все-таки хорошенько помни, что я тебе сказала.
– Будьте покойны. Вы увидите, что я приду к отцу Василию и принесу на загляденье прекрасные покупки, а рубль мой будет цел у меня в кармане.
– Очень рада, – посмотрим. Но ты все-таки не будь самонадеян: помни, что отличить нужное от пустого и излишнего вовсе не так легко, как ты думаешь.
– В таком случае не можете ли вы походить со мною по ярмарке?
Бабушка на это согласилась, но предупредила меня, что она не будет иметь возможности дать мне какой бы то ни было совет или остановить меня от увлечения и ошибки, потому что тот, кто владеет беспереводным рублем, не может ни от кого ожидать советов, а должен руководиться своим умом.
– О, моя милая бабушка, – отвечал я, – вам и не будет надобности давать мне советы, – я только взгляну на ваше лицо и прочитаю в ваших глазах все, что мне нужно.
– В таком разе идем, – и бабушка послала девушку сказать отцу Василию, что она придет к нему попозже, а пока мы отправились с нею на ярмарку.
– Рубль возвращается, это правда. Это его хорошее свойство, – его также нельзя и потерять; но зато у него есть другое свойство, очень невыгодное: неразменный рубль не переведется в твоем кармане до тех пор, пока ты будешь покупать на него вещи, тебе или другим людям нужные или полезные, но раз, что ты изведешь хоть один грош на полную бесполезность – твой рубль в то же мгновение исчезнет.
– О, – говорю, – бабушка, я вам очень благодарен, что вы мне это сказали; но поверьте, я уж не так мал, чтобы не понять, что на свете полезно и что бесполезно.
Бабушка покачала головою и, улыбаясь, сказала, что она сомневается; но я ее уверил, что знаю, как надо жить при богатом положении.
– Прекрасно, – сказала бабушка, – но, однако, ты все-таки хорошенько помни, что я тебе сказала.
– Будьте покойны. Вы увидите, что я приду к отцу Василию и принесу на загляденье прекрасные покупки, а рубль мой будет цел у меня в кармане.
– Очень рада, – посмотрим. Но ты все-таки не будь самонадеян: помни, что отличить нужное от пустого и излишнего вовсе не так легко, как ты думаешь.
– В таком случае не можете ли вы походить со мною по ярмарке?
Бабушка на это согласилась, но предупредила меня, что она не будет иметь возможности дать мне какой бы то ни было совет или остановить меня от увлечения и ошибки, потому что тот, кто владеет беспереводным рублем, не может ни от кого ожидать советов, а должен руководиться своим умом.
– О, моя милая бабушка, – отвечал я, – вам и не будет надобности давать мне советы, – я только взгляну на ваше лицо и прочитаю в ваших глазах все, что мне нужно.
– В таком разе идем, – и бабушка послала девушку сказать отцу Василию, что она придет к нему попозже, а пока мы отправились с нею на ярмарку.
Вопрос о происхождении русского народа с давних пор занимал внимание ученых, возбуждая порой даже горячие и страстные споры. Тем не менее он и до сих пор остается в главных своих частях нерешенным. Где была прародина славян: русских, польских, чешских, сербских и болгарских? Какой народ был их пранародом? Когда и где, наконец, совершилось расчленение этого пранарода на отдельные группы, давшие начало новым этнографическим группам?
На все эти вопросы очень легко дать ответ относительно народов романо-германских. Их прошлое, их происхождение и первоначальная родина прекрасно всем известны, но не то относительно народов славянских: их ученые выводят то из одних мест, то из других, при чем, однако, почти все сходятся в том, что славяне явились в Европу из Средней Азии и расселились по всей ее восточной половине.
Против такого мнения решительно выступил профессор Д.Я. Самоквасов, который вопросом этим занимается уже 20 лет. Как изучение и сравнение всех дошедших до нас источников, так и собственные работы Д.Я. Самоквасова по археологии привели его к твердому убеждению, что славяне – это не что иное как скифы, о которых повествует нам Геродот, и которые издавна населяли берега Черного моря и Дуная. Скифы – вот славянский пранарод; Скифия – вот прародина славян. Мнение о том, что славяне вышли из Азии, кажется г. Самоквасову неосновательным, с одной стороны потому, что древнейшая уже история застает славян в Европе, ни словом не упоминая об их переселении из Азии, с другой стороны, в Азии нет такой области, про которую можно было бы сказать, что здесь жили славяне: они там не оставили никаких следов. Нестор Летописец прямо указывает, что предками славян были скифы и что они жили по Дунаю и по берегам Черного моря, откуда затем и расселились, разделясь на племена, получившие каждое название по местности, где оно поселилось. Говорят, что это указание является домыслом позднейших переписчиков, но, замечает г. Самоквасов, раз оно находится во всех дошедших до нас списках летописи, нет основания считать его вставкой позднейшего происхождения. Тем более что и более ранние историки, говоря о фактах, в которых принимали несомненное участие наши предки, нигде не упоминают о славянах, а все говорят только о скифах. Даже от VI века дошло до нас интересное свидетельство Иорнанда, который говорит, что восточная Европа заселена скифами, первый народ коих склавины. Но кто такие скифы? Никто не указывает, что они откуда-нибудь явились в Европу, и все согласны в том, что они являются ее исконными жителями. Это был многомиллионный народ, по сказанию Геродота и Фукидита. Куда же он девался?
На все эти вопросы очень легко дать ответ относительно народов романо-германских. Их прошлое, их происхождение и первоначальная родина прекрасно всем известны, но не то относительно народов славянских: их ученые выводят то из одних мест, то из других, при чем, однако, почти все сходятся в том, что славяне явились в Европу из Средней Азии и расселились по всей ее восточной половине.
Против такого мнения решительно выступил профессор Д.Я. Самоквасов, который вопросом этим занимается уже 20 лет. Как изучение и сравнение всех дошедших до нас источников, так и собственные работы Д.Я. Самоквасова по археологии привели его к твердому убеждению, что славяне – это не что иное как скифы, о которых повествует нам Геродот, и которые издавна населяли берега Черного моря и Дуная. Скифы – вот славянский пранарод; Скифия – вот прародина славян. Мнение о том, что славяне вышли из Азии, кажется г. Самоквасову неосновательным, с одной стороны потому, что древнейшая уже история застает славян в Европе, ни словом не упоминая об их переселении из Азии, с другой стороны, в Азии нет такой области, про которую можно было бы сказать, что здесь жили славяне: они там не оставили никаких следов. Нестор Летописец прямо указывает, что предками славян были скифы и что они жили по Дунаю и по берегам Черного моря, откуда затем и расселились, разделясь на племена, получившие каждое название по местности, где оно поселилось. Говорят, что это указание является домыслом позднейших переписчиков, но, замечает г. Самоквасов, раз оно находится во всех дошедших до нас списках летописи, нет основания считать его вставкой позднейшего происхождения. Тем более что и более ранние историки, говоря о фактах, в которых принимали несомненное участие наши предки, нигде не упоминают о славянах, а все говорят только о скифах. Даже от VI века дошло до нас интересное свидетельство Иорнанда, который говорит, что восточная Европа заселена скифами, первый народ коих склавины. Но кто такие скифы? Никто не указывает, что они откуда-нибудь явились в Европу, и все согласны в том, что они являются ее исконными жителями. Это был многомиллионный народ, по сказанию Геродота и Фукидита. Куда же он девался?
О происхождении русского народа
Вместе с тем, откуда взялись славяне? На оба эти вопроса господин Самоквасов и отвечает, что скифы и были славяне, только в ранней стадии этнографического развития. Очень много общего в религии Геродотовых скифов и языческих славян; в особенности характерно сравнение обычаев при жертвоприношении, которые почти тождественны. Тоже надо сказать и о погребальных обрядах. У скифов покойника в течение сорока дней возили по родным и знакомым. У славян и доселе сохранилось верование, что душа покойника в течение 40 дней не покидает еще земли. У скифов обычай тризны в сороковой день и в день годичного поминовения. Этот обычай довольно распространен среди славянских народов. Некоторые юридические обычаи древних скифов, известные нам, мы встречаем впоследствии и у славян, и один из них – обычай судебного поединка для решения спорной тяжбы – вошел даже в судебники двух Иоаннов (III и IV).
Также раскопки скифских могил дали нам с одной стороны черепа скифов, а с другой – вещи скифов. Черепа, по исследованию лучших знатоков, не имеют ни одной черты монгольского типа и, по-видимому, все принадлежат к одному типу с черепами древних славян. Найденные изображения скифов, как, например, на знаменитой вазе из Чартомыского кургана, поразительно по чертам лица и по одежде напоминают славян и даже русских наших дней. Все это, говорит профессор Самоквасов, несомненно, подтверждает, что прародиной славян была Скифия.